В конце 90-х годов в распоряжение доктора исторических наук Буркитбая Аягана, работавшего в составе Комиссии по изучению и восстановлению исторической справедливости, были переданы копии документов «Особого отдела НКВД СССР Закавказского фронта». В них сообщалось «О перешедших на сторону Красной Армии солдат «Туркменского легиона» — так в немецких документах называли «Туркестанский легион», состоящий из выходцев из Центральной и Средней Азии
Когда в семье таджикского политического, общественного и культурного деятеля Мирзо Абдулвохида Мунзима (Бурхонзода/Бурханова), выходца из аристократической семьи с действующим княжеским титулом, родился сын Рахим, отец и не подозревал, какая судьба в дальнейшем уготована одному из его троих сыновей. Но, как основатель просветительского движения джадидов и новометодной школы в Бухаре, понимал, что даст им в будущем прекрасное образование. Этой мысли способствовали и политические события в крае — 6 октября 1920 года на Всебухарском курултае народных представителей было объявлено о низвержении власти эмира и создании Бухарской Народной Советской Республики.
Новообразованной республике, несмотря на стремительные преобразования во всех сферах жизнедеятельности, катастрофически не хватало собственных квалифицированных кадров — современных высших учебных заведений в ней просто не существовало. По этой причине правительство БНСР приняло решение перенять опыт у зарубежных коллег.
В июне 1922 года было отобрано 44 молодых юноши для обучения в Германии, в числе которых были и сыновья Мирзо Мунзима Абдурашид и Рахим, а сам он — назначен сопровождающим группы.
Сказать, что Германия поразила ребят — это не сказать ничего. Попавшие туда из средневековой Бухары, они увидели совершенно другой, процветающий мир, в котором говорят на чуждом им языке. Чтобы понимать своих сверстников, пришлось изрядно потрудиться — интенсивно изучать немецкий в течение года, потом, в течение 2,5 лет пройти курс обучения за 4 года. Рахим был прилежным учеником. Вместе с ним в классе учился и сын последнего бухарского эмира Саида Алимхана — Шохмурад.
В 1925 году в немецкий городок Кеслин из Москвы приезжает советский представитель и увозит ребят, в том числе и Рахима, обратно в Бухару. Однако остаться на родине у юноши не получилось — его отец пожелал, чтобы сын продолжил обучение, углубил знание языка. По этой причине Мунзим отправляет сына в Ленинград в «Немецкую гимназию «Петришуле» (современная петербургская гимназия № 222), после окончания которой в 1929 году он вместе с Шохмурадом поступает на рабфак г. Москвы, где усиленно изучает русский язык.
За время обучения родители Рахима переехали из Бухары в столицу новой Таджикской Советской Социалистической Республики — Сталинабад (Душанбе), куда потом и вернулся их сын. Некоторое время жизнь Рахима Бурханова текла размеренно — он устроился на работу секретарем «Союза бедности» и одновременно, по поручению Народного комиссариата просвещения, вел уроки немецкого и русского языка в школе. А через три года Рахим вместе с Шохмурадом Алимовым, который отрекся от отца эмира, поступили в Московскую военно-инженерную академию им. В. Куйбышева. Однако отец Рахима Мирзо Мунзим так и не дожил до окончания сыном академии.
22 июня 1941 года началась Великая Отечественная война. В первые же ее месяцы численность советских солдат, попавших в плен, особенно летом и осенью 1941, была огромной. Органы статистики сообщают цифру в 3 млн. 900 тысяч человек, т.е. около 4 миллионов советских солдат попало в немецкий плен. Большинство пленных было очень молодыми — от 17 до 37 лет. Среди них — немало казахов, узбеков, киргизов, а также представителей других центральноазиатских народов. В этой связи, Министр по управлению оккупированными территориями Третьего рейха Альфред Розенберг предложил под видом борьбы за освобождение мусульман Туркестана от власти Советов сформировать из этих военнопленных отдельные воинские части. Верховное командование германской армии поддержало эту идею.
15 ноября 1941 г. при 444-й охранной дивизии в форме так называемого «Туркестанского полка» из 4-х рот был создан «Туркестанский легион» (приказ о создании издали 17 декабря 1941 г. вместе с кавказским, грузинским и армянским легионами). В легион принимались туркмены, узбеки, казахи, киргизы, каракалпаки и таджики.
В феврале 1942 г. на польских станциях Легионово и Едлин организовали учебный лагерь Туркестанского легиона. Всего было укомплектовано 24 батальона. А в январе 1944 года сформировалась дивизия СС «Новый Туркестан» и Восточномусульманский полк СС.
Солдатам легиона обещалось создание Туркестанского государства — Большого Туркестана — под протекторатом Германии. При этом оно должно было включать, помимо Средней Азии и Казахстана, еще и Башкирию, Поволжье, Азербайджан, Северный Кавказ и Синьцзян. Цветовая гамма эмблемы Туркестанского легиона повторяла цвета флага Кокандской автономии.
Согласно рассекреченным документам НКВД, «Туркестанский пехотный легион» сформировало немецкое командование при непосредственном участии так называемого «Туркестанского национального Комитета», во главе которого стоял «буржуазный националист» Вали Каюм Хан.
Перешедший на сторону Красной Армии на участке Брянского фронта легионер Сейтмуратов сообщил, что до Вали Каюм Хана председателем «Туркестанского комитета» был известный националист Мустафа Чокаев (Шокай), умерший в январе 1942 года при невыясненных до конца обстоятельствах, поэтому становление легиона происходило без его участия.
Внутренняя идеология легиона основывалась на единстве туркестанских народов и покровительстве Германии. Кроме этого, для особо отличившихся туркестанских солдат была принята поощрительная программа: их возили по Германии, знакомя с великим прошлым Третьего рейха. В мусульманских легионах была введена должность муллы. Военная и политическая подготовка завершалась коллективной присягой и вручением национального флага, после чего батальоны отправлялись на фронт, а в освободившихся лагерях начиналось формирование новых частей.
В Легионе все пленные в соответствии с их национальным происхождением распределялись по частям. Здесь, кроме «Туркестанского батальона», формировались также армянский, азербайджанский, грузинский, украинский и даже арабский легион, составленный из пленных, захваченных в Африке. Огромное число легионеров из русского населения составили две армии — Русскую Освободительную армию (РОА) под руководством генерала армии Власова и армию под командованием генерала Каминского. Были также и другие полки, состоящие из казаков.
После прибытия в центры подготовки будущим легионерам выдавалось нормированное питание, специальная форма и проводилась военно-тактическая подготовка. Им платили даже по 45 золотых и больше в месяц, а по увольнительным выпускали в город.
Командовали батальонами немецкие офицеры — Мадельбайер, Хайс, Мармадер и другие. В каждом батальоне было около 300 солдат. Агитаторы постоянно подчеркивали, что Германия поможет народам Туркестана. Обработка сознания проводилась систематически.
Настроение у солдат «Туркестанского легиона» было очень сложным. Часть из них верно служила немецкой стороне. Командование таких людей постоянно поощряло. Другие сильно боялись карательных акций советских властей и выжидали удобного момента. Немало людей при первой возможности переходило на сторону Красной Армии. Общая численность солдат «Туркестанского легиона», по неуточненным данным, составляла 100000 человек.
Советское командование про существование таких национальных батальонов, безусловно, знало и предпринимало свои шаги. Так, например, в сводках секретного донесения начальник Особого отдела НКВД СССР Закфронта, старший майор госбезопасности Н.Рухадзе информирует вышестоящих, что «наряду со следственной обработкой легионеров, одновременно занимались изучением на предмет вербовки их для за фронтовой работы по контрразведывательной и диверсионной линиям».
По результатам было подобрано шесть кандидатур: пять человек с задачей пробраться в расположение легиона и привести других легионеров, а также схватить и привести на нашу сторону немецкого офицера, работающего в легионе от немецкого разведотдела «I — ц».
Кроме того, всем особым отделам НКВД армии Черноморской группы войск было предложено подобрать проверенную агентуру из военнослужащих — казахов, узбеков, татар, киргизов и других для внедрения в ряды «Туркменского легиона» с целью его более широкого разложения«. Как видно из сообщения, НКВД активно использовало перешедших членов легиона в своих оперативных целях, многие из которых уходили назад к немцам для агитации и вербовки тех, кто желал бы перейти на Советскую сторону. Это была очень опасная задача — таких возвращенцев немцы расстреливали на месте.
Будучи военнообязанным и имея за плечами опыт жизни в Германии, Рахим Бурханов с самого начала войны не раз обращался в военкомат. Но там ему постоянно отказывали. Он требовался в тылу — обучать набранных в сформированный «Таджикполк» новобранцев. Помимо этого, Бурханов преподавал немецкий в Педагогическом институте в Сталинабаде на недавно открытой кафедре. Эвакуированные в Таджикистан русские профессоры не знали таджикского, Бурханов же был полиглотом.
Однако пришло время, когда знание языка и обучение в военной академии понадобилось для более глобальных целей. В мае 43-го в переговоры с Рахимом Мунзимовичем вступил сотрудник НКГБ Таджикской ССР, намекнувший, что предстоит ответственное поручение. Через некоторое время Бурханова пригласили в Москву.
Советское командование поставило задачу войти в доверие к немецким командирам и связаться с Вали Каюм Ханом и его сподвижниками, жившими в ту пору в Берлине. Кроме этого, Бурханову было необходимо разведать планы немецкого командования в отношении республик СССР, а также получить данные о немецкой агентурной сети на территории СССР и завербовать легионеров.
По легенде советский разведчик после разжалования в рядовые полностью разочаровался в советской власти и желал отомстить. В новых документах Бурханов значился как Иванов. В декабре 1943-го его перебросили за линию фронта в тыл врага.
«На его проверку, — рассказывает сын Алим, — гестаповцами было потрачено полтора месяца — отца пытали, а потом отправили в лагерь для советских военнопленных в Борисов в Западной Белоруссии. Операция по внедрению прошла успешно».
А уже через год гауптштурмфюреру СС Иванову предложили должность следователя и дознавателя, а также участника допросов среднеазиатских военнопленных. Позже его перевели в Берлин, а потом и в регион Восточной Европы Силезию, часть которой была на территории Германии. Здесь в его обязанности входила подготовка разведчиков. Знание тюркских языков было на руку Бурханову и здорово его выручало.
Однако удача изменила Рахиму Мунзимовичу совершенно неожиданно — во время отпуска он приехал в Берлин без предупреждения своего командования — нужно было встретить советского курьера, за что был арестован и жестоко наказан гестапо — пытки длились 4 месяца, но, не найдя доказательств, его отпустили.
Бурханов дослужился до звания штурмбанфюрера и встретил победу в госпитале Карлсбада. Наградами разведчику за подвиги стал орден Красной Звезды, медали «За отвагу», «За победу над Германией» и денежная премия. Летом 1945 года он вернулся в Сталинабад и продолжил работу в пединституте.
Судьба участников «Туркестанского легиона» сложилась по-разному: часть из них, погибла во время перехода в стычке с немецкими подразделениями, другая часть влилась в состав Красной Армии.
После завершения войны, абсолютное большинство военнопленных, в том числе и «Туркестанского легиона», вернулось на Родину. Советская власть пообещала им помилование. Кроме того, на Родине их ждали семьи. Генерал Голиков, выступая от имени и по поручению И.В. Сталина, заявил: «Война не бывает без жертв, без потерь. И все, кто остались в плену у врага, не виноваты в том, что случилось. Соотечественники могут спокойно вернуться домой, где ждет вас Родина, ждут матери, жены, братья, сестры, дочери и сыновья. Возвращайтесь!».
Через два года Рахима Бурханова снова потревожили — война на невидимом разведывательном фронте продолжалась, и его бывший однокашник Вали Каюм Хан нашел себе новых хозяев — англичан и американцев, которые имели свои виды на Среднюю Азию.
Под псевдонимом «Шаляпин» Бурханова перебрасывают в Западную Германию. В это же время советским разведчиком заинтересовалась американская разведка. Бурханов знал, что за ним следят и, нарушая приказ Центра, не приехал в условленное место. «Шаляпина» арестовали в Берлине, уже свои. Уличили в измене Родине и работе на американцев и в 1950 году отправили в тюремные застенки в Воркуту на 10 лет. Однако уже в 56-м дело в отношении Бурханова прекратили по постановлению Военной коллегии Верховного суда СССР в виду имевшихся грубейших нарушений во время следствия. Рахима Мунзимовича отпустили, он вернулся в Сталинабад.
6 тюремных лет не прошли для Бурханова бесследно — они сильно подорвали его здоровье, наградив пороком сердца и туберкулёзом. Но и здесь пытливый ум этого мужественного человека нашел себе занятие — на бланках медицинских рецептов Рахим Мунзимович пишет две книги: таджикско-немецкий разговорник и «Фонетику немецкого языка», в качестве обложек — куски старых портянок.
Рахим Мунзимович Бурханов умер в 1973 году в возрасте 60 лет, оставив после себя на рабочем столе несколько написанных работ, в том числе и рукопись немецко-таджикского словаря с 10 000 слов 1965 года. Презентация словаря состоялась аж через 45 лет в 2010 году в Душанбе.
«Отец никогда ничего толком не рассказывал, — делится воспоминаниями его сын Алим, — да и нельзя было. Могу лишь сказать, что наша семья до 1953 года находилась на гособеспечении — каждый месяц под руководством генерала Хрусталева домой привозились продукты. И каждый раз нам наказывалось никому и ничего не рассказывать об отце. Признаюсь честно, многие вещи мы сами узнали из воспоминаний и очерков, посвященных отцу».
В 1955 году Председатель Президиума Верховного Совета СССР Климент Ворошилов подписал Указ «Об амнистии советских граждан, сотрудничавших с оккупантами в период Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.», где в приложенном постановлении разъяснялось применение указа к военнослужащим Советской Армии и Флота, сдавшимся в плен врагу. Военнослужащие, осужденные за сдачу в плен, подлежали освобождению со снятием судимости и восстановлением в правах. На этот раз все следственные дела, даже не рассмотренные, подлежали прекращению.
Этот Указ позволил многим бывшим военнопленным, оставшимся в живых, выйти из лагерей и начать строить заново свою жизнь, получив тем самым право на будущую реабилитацию.
Джамшед Мамаджанов
http://eurazvitiye.org/publication/20150223
Комментариев нет:
Отправить комментарий