Мы живем в стремительно урбанизирующемся мире. Население городов растет повсеместно, и темпы этого роста впечатляют. Если в 1950 г. доля городского населения составляла 28,8%, в 1975 г. – 37,2%, в 2000 г. – 45,0%, то в 2009 г. она превысила 50% всех жителей планеты. Продолжается рост доли горожан и в странах постсоветского пространства. Наиболее динамично этот процесс идет в Центральной Азии. В 1959 г. 38,5% населения центральноазиатских республик проживали в городах, а в 2014 г. – уже 47,6%. За последние 55 лет общая численность жителей городов Центральной Азии выросла с 8,9 до 32,1 млн человек. По прогнозам ООН, к 2050 г. регион будут населять 82 млн человек, из которых более 45 млн (55,0%) будут жить в городах (см. рис. 1). Наиболее быстрыми темпами растет население крупных городов, которые постепенно превращаются в мегаполисы. Их формирование создает для Центральной Азии сразу несколько политических вызовов.
Рисунок 1.Изменение соотношения городского и сельского населения в странах Центральной Азии (1959–2050 гг.), млн человек
Источник: Рассчитано по данным всесоюзных переписей населения 1959 и 1989 гг., данным текущего статистического учета и прогнозу ООН (UN World Population Prospects 2012)
Современные процессы урбанизации в Центральной Азии идут крайне неравномерно. В одних областях доля городского населения уже достаточно высока, в других по-прежнему превалирует сельское. Как уже отмечалось, особенно быстро растет население крупных городов, в которых живет значительная часть жителей Центральной Азии. По официальным данным на 2014 г., в 7 крупнейших городах региона (см. табл. 1) проживало более 8 млн человек или около 12% населения [1]. Численность людей, населяющих эти города, за последние 25 лет выросла в 1,5–2 раза. Абсолютным лидером роста (почти в 3 раза) стала Астана. На сегодня крупнейшие города Центральной Азии – Ташкент и Алматы – по численности населения занимают, соответственно, 4-е и 7-е место на территории бывшего СССР. Стоит отметить, что в Ташкенте проживает больше людей, чем в Париже, а в Алматы – больше, чем в Брюсселе или Милане.
Таблица 1.Численность населения крупнейших городов Центральной Азии (1989–2030 гг.), млн человек
Город19891999200920142030 (прогноз)
Ташкент 2,07 2,14* 2,21* 2,35* 3,00
Алматы 1,07 1,13 1,36 1,54* 2,20
Астана 0,28 0,32 0,61 0,81* 1,40
Шымкент 0,39 0,44 0,62 0,85* 1,50
Бишкек 0,62 0,76 0,84 0,92* 1,20
Душанбе 0,59 0,58** 0,73** 0,78* 1,00
Ашхабад 0,40 0,60*** 0,85* 0,95* 1,30
* данные текущего статистического учета населения
** данные за 2000 г. и 2010 г. соответственно
*** данные за 1995 г.
Источник: Данные Всесоюзной переписи населения 1989 г., национальных переписей населения Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана и Туркменистана, а также текущего статистического учета населения. Прогноз до 2030 г. рассчитан на основе данных о средних темпах роста населения городов Центральной Азии за 2009–2014 гг.
В среднесрочной перспективе население крупных городов Центральной Азии будет и дальше расти. По прогнозам, к 2030 г. в 7 городах-миллионерах официально будут проживать около 12 млн человек (более 15% населения региона), а в общей сложности с учетом населенных пунктов, расположенных в «зоне притяжения» мегаполисов, – почти 25 млн, т.е. через 15 лет каждый третий житель Центральной Азии будет жить в крупных агломерациях вокруг городов-миллионеров (см. рис. 2).
Рисунок 2.Численность населения крупнейших городов Центральной Азии (1989–2030 гг.), млн человек.
Проблема заключается в том, что урбанизация в целом и формирование мегаполисов в частности – относительно новые явления для Центральной Азии. По данным Всесоюзной переписи населения 1989 г., к моменту распада Советского Союза доля городского населения в центральноазиатских республиках колебалась от 33% (Таджикская ССР) до 57% (Казахская ССР) и была заметно ниже среднего значения по Союзу (66%). В регионе было только два города-миллионера: крупнейший региональный центр Ташкент и Алма-Ата, население которой превысило миллион человек лишь в 1981 г. Большинство горожан, значительную часть которых к концу 1980-х годов составляли «европейцы», проживали в малых и средних городах.
Формирование мегаполисов создает для Центральной Азии сразу несколько политических вызовов. Изменение «этнического баланса»
К концу советского периода все крупные города Центральной Азии (с населением более 350 тыс. человек) были многонациональными центрами, ни в одном из них представители «титульной национальности» не составляли большинство населения[2]. За два десятка лет с момента обретения странами региона независимости этнический состав жителей крупных городов существенно изменился. С одной стороны, произошла «деевропеизация» мегаполисов в результате массового выезда «европейцев», с другой – значительно выросла доля «титульных этносов» за счет мигрантов из сельской местности. Так, доля узбеков в населении Ташкента увеличилась с 44% в 1989 г. до 65% в 2014 г., в то время как доля русских, наоборот, сократилась – с 34% до 18% соответственно; доля казахов в населении Алматы за этот же период выросла с 24% до 56%, а доля русских сократилась с 57% до 30% [3]. Некоторые крупные города стали почти полностью моноэтничными. Например,согласно статистическим данным за 2014 г., 89% жителей Душанбе – таджики, хотя в 1989 г. они составляли лишь 39%. Этот процесс создает сразу несколько проблем.
В странах Центральной Азии, в политической жизни которых важную роль играет фактор этнической, религиозной или клановой солидарности, численность представителей той или иной национальности либо выходцев из определенного региона во многом определяет конфигурацию политической системы.
Судьба национальных меньшинств. Увеличение доли «титульных этносов» в населении мегаполисов не снимает с повестки дня проблему национальных меньшинств.
На протяжении длительного времени представители национальных меньшинств («европейцы», корейцы и др.) играли важную роль в жизни республик Центральной Азии. Они составляли городской средний класс и обеспечивали функционирование промышленности, транспорта, коммунальной инфраструктуры и социальной сферы. В постсоветский период многие из них занялись малым и средним бизнесом и образовали костяк предпринимательского сообщества. Уровень образования и жизни представителей национальных меньшинств достаточно высок. В условиях изменения «этнического баланса» возникает противоречие.
С одной стороны, дальнейшее сокращение численности национальных меньшинств в крупных городах создает серьезные препятствия для устойчивого развития мегаполисов. Они обладают набором компетенций, которые крайне важны для стабильной работы промышленности, транспорта, энергетики и коммунальной системы. Многие из них заняты в системе образования, поддерживая воспроизводство профессиональных кадров, или развивают свой бизнес, создавая новые рабочие места.
С другой стороны, мегаполисы столкнулись с массовым наплывом сельских мигрантов, которые в большинстве своем являются представителями «титульной национальности». К сожалению, значительная часть из них не обладает необходимым уровнем образования и набором компетенций, чтобы найти хорошую работу и полноценно закрепиться в городе. Поэтому они составляют основную массу жителей пригородных «фавел», имеют минимальные доходы и низкое качество жизни. Это приводит к накоплению социальной и межнациональной напряженности, чреватой социальным взрывом. И тогда относительно благополучные национальные меньшинства могут стать привлекательным объектом для гнева народа, выступающего под лозунгами национальной и социальной справедливости.
Велик соблазн использовать региональную идентичность в качестве инструмента мобилизации своих сторонников в политической борьбе, для участия в митингах и демонстрациях, а при необходимости – в беспорядках и вооруженных столкновениях. Наглядный пример – события в Душанбе в 1992 г., которые вылились в гражданскую войну.
Отношения между выходцами из разных регионов. Все страны Центральной Азии, за исключением Казахстана, где формируются три крупных города, сталкиваются с нехваткой альтернативных центров роста. Поэтому в них образуется только один – «столичный» – мегаполис, куда стягиваются мигранты из остальных регионов. В странах Центральной Азии, в политической жизни которых важную роль играет фактор этнической, религиозной или клановой солидарности, численность представителей той или иной национальности либо выходцев из определенного региона во многом определяет конфигурацию политической системы.
В связи с этим возникает противоречивая ситуация. С одной стороны, в центральноазиатских странах политическая власть сосредоточена в основном в руках одного регионального политического клана. Например, в Туркменистане доминируют выходцы из Ахалского велаята, в Таджикистане – из Хатлонской области. С другой стороны, в столичных мегаполисах концентрируются выходцы из разных регионов, в том числе и из тех, чьи кланы недовольны распределением власти. В этих условиях велик соблазн использовать региональную идентичность в качестве инструмента мобилизации своих сторонников в политической борьбе, для участия в митингах и демонстрациях, а при необходимости – в беспорядках и вооруженных столкновениях. Наглядный пример – события в Душанбе в 1992 г., которые вылились в гражданскую войну.
Гипертрофированное экономическое и политическое значение крупных городов
Особенности функционирования политических систем в регионе приводят к гипертрофированному значению столиц.
Управление крупными городами представляет собой сложный и рискованный процесс. Формирование мегаполисов в Центральной Азии – серьезный вызов для региональной стабильности, в первую очередь, по причине гипертрофированного экономического и политического значения крупных городов для стран региона.
Во-первых, большие города – это центры экономической активности. В странах Центральной Азии на их долю приходится 20–30% ВВП. Особо выделяется Бишкек, в котором создается 39% ВВП Кыргызстана, и эта доля, согласно среднесрочному прогнозу социально-экономического развития республики на 2014–2016 гг., будет расти. Во-вторых, особенности функционирования политических систем в регионе (жесткая централизация процесса принятия решений и т.д.) приводят к гипертрофированному значению столиц. За всю постсоветскую историю Центральной Азии ни одна конфликтная ситуация на периферии не привела к смене политического режима в той или иной стране. Так, исламистский мятеж в Андижане (Узбекистан) в мае 2005 г. был быстро и жестко подавлен, несмотря на то, что это было одно из крупнейших выступлений подобного рода на всем постсоветском пространстве, а участники мятежа пользовались поддержкой значительной части местного населения. Массовые беспорядки в декабре 2011 г. в Мангыстауской области, крупнейшем нефтедобывающем регионе Казахстана, были так же быстро пресечены. Напротив, установление контроля над крупнейшим городом страны – столицей – служило важным фактором для победы в политической борьбе и формирования нового режима. Так было во время гражданской войны в Таджикистане и революций в Кыргызстане 2005 и 2010 гг.
Проблема крупных городов обусловливается их ролью в социально-экономической и политической жизни стран Центральной Азии. Руководители центральноазиатских республик направляют значительные ресурсы на поддержание стабильности в этих городах, так как возникающие в них сложности неизбежно несут угрозу стабильному экономическому и политическому развитию государства в целом. При этом остальным регионам уделяется меньше внимания, многие из стоящих перед ними задач не решаются десятилетиями. В связи с этим все больше людей покидают периферию и направляются в мегаполисы, усугубляя ситуацию в них и порождая замкнутый круг проблем.
«Фавелизация» пригородов
В последние годы главной угрозой стабильному развитию крупных городов Центральной Азии стала «фавелизация» их пригородов.
После распада Советского Союза в регионе долгое время отсутствовала грамотная градостроительная политика. В пригородной зоне крупных городских центров в нарушение всех норм огромные участки земли при попустительстве местной администрации либо продавались, либо просто захватывались и застраивались частными домами. В результате с 1980-х годов в республиках Центральной Азии развернулась масштабная стихийная застройка поселков, дачных массивов и сельскохозяйственных земель, прилегающих к крупным городам. Строительство велось без четкого плана и не сопровождалось возведением объектов социальной инфраструктуры, зачастую дома не подключались к инженерным коммуникациям. Новые жилые массивы заселялись выходцами из сельской местности, которые по тем или иным причинам не могли жить в городе. За два десятка лет вокруг большинства крупных городов сформировались обширные массивы новостроек, и их число продолжает увеличиваться. Печальную известность получил «Саманный пояс» вокруг Бишкека – стихийно застроенные жилые микрорайоны, в которых проживает почти треть населения города. Именно его жители принимали активное участие в обеих киргизских революциях и последовавших за ними массовых грабежах. Очевидно, что «фавелизация» порождает целый комплекс социальных и политических проблем.
Стигматизм жизни в «фавелах». Для пригородных поселков характерны низкий уровень жизни, бедность, высокий уровень преступности, отсутствие элементарных коммунальных (питьевая вода, электро- и газоснабжение) и социальных (образование, медицинская помощь) благ. Здесь оседают в основном мигранты из сельской местности, которые в силу недостатка образования и профессиональных навыков не могут найти хорошо оплачиваемую работу и полноценно закрепиться в мегаполисе. Многие из них на годы «застревают» в положении «уже не жители села, но еще не горожане», обзаводятся семьями и транслируют свою «промежуточную» культуру новому поколению, которое вырастает в условиях бедности, необразованности и размытых ценностных ориентиров. Возникающая агрессивная молодежная среда порождает склонность к немотивированной агрессии. Это наглядно проявилось, например, во время беспорядков на концерте Кайрата Нуртаса в Алматы в августе 2013 г.
Социальный протест. Рост численности горожан требует территориального расширения мегаполисов и планирования городского развития. Строительство новых жилых микрорайонов, общественных центров и объектов транспортной инфраструктуры (дороги, мосты и т.д.) наталкивается на проблему пригородов. Большинство из них возводились незаконно, документов на землю и имущество у жителей нет. Возникает вопрос: куда их переселять? Наибольший резонанс получили столкновения местных жителей с полицией в пригородах Алматы «Бакай» и «Шанырак-1» в 2006 г. и «Думан-2» в 2011 г.
Криминал и терроризм. Именно в бедных пригородах мегаполисов криминальные группы и террористы вербуют сторонников. Здесь легко найти укрытие и можно не опасаться серьезных преследований со стороны властей. Крупные города становятся лидерами по количеству совершенных преступлений. Это происходит потому, что в силу более высокого уровня жизни мегаполисы притягивают выходцев из других регионов, которые нередко оказываются вовлеченными в преступную деятельность. Криминал активно сращивается с международными террористическими группами, которые используют вымогательства, грабежи и наркотрафик для получения финансовых ресурсов на подготовку и осуществление терактов. Многочисленные села, поселки и дачные массивы вокруг больших городов – маргинализированные и криминализированные «фавелы» XXI века, в которых зачастую находят убежище экстремисты и террористы, – могут стать мощным инструментом в политической борьбе в странах Центральной Азии. В последнее время в регионе заметно активизировались сторонники «Исламского государства». Примечательно, что недавняя спецоперация против террористов в Бишкеке проводилась не только в центре города, но и в его пригородах.
В обозримой перспективе (10–15 лет) рост крупных городов в Центральной Азии продолжится по нескольким причинам. Первая причина – увеличение численности населения, вторая – аграрное перенаселение. В регионе фактически достигнут минимальный предел площади плодородных земель на одного человека. Значительная часть жителей фактически выталкивается из сельской местности. Третья причина – привлекательность крупных городов как мощных экономических центров и рынков труда. В результате сотни тысяч жителей села вовлекаются в бурные миграционные процессы и устремляются в крупные региональные центры, в первую очередь в столицы. В ближайшее время по-прежнему актуальными будут проблемы инфраструктурного развития крупных городов, так как две трети всей городской инфраструктуры (за исключением Астаны) было построено в советский период.
В целом можно с уверенностью утверждать, что именно от способности властей управлять процессами устойчивого развития крупных городов будет зависеть политическая стабильность в Центральной Азии. Любая серьезная нестабильность в крупных городах региона может повредить интересам России, так как повлечет за собой рост числа беженцев.
Рисунок 1.Изменение соотношения городского и сельского населения в странах Центральной Азии (1959–2050 гг.), млн человек
Источник: Рассчитано по данным всесоюзных переписей населения 1959 и 1989 гг., данным текущего статистического учета и прогнозу ООН (UN World Population Prospects 2012)
Современные процессы урбанизации в Центральной Азии идут крайне неравномерно. В одних областях доля городского населения уже достаточно высока, в других по-прежнему превалирует сельское. Как уже отмечалось, особенно быстро растет население крупных городов, в которых живет значительная часть жителей Центральной Азии. По официальным данным на 2014 г., в 7 крупнейших городах региона (см. табл. 1) проживало более 8 млн человек или около 12% населения [1]. Численность людей, населяющих эти города, за последние 25 лет выросла в 1,5–2 раза. Абсолютным лидером роста (почти в 3 раза) стала Астана. На сегодня крупнейшие города Центральной Азии – Ташкент и Алматы – по численности населения занимают, соответственно, 4-е и 7-е место на территории бывшего СССР. Стоит отметить, что в Ташкенте проживает больше людей, чем в Париже, а в Алматы – больше, чем в Брюсселе или Милане.
Таблица 1.Численность населения крупнейших городов Центральной Азии (1989–2030 гг.), млн человек
Город19891999200920142030 (прогноз)
Ташкент 2,07 2,14* 2,21* 2,35* 3,00
Алматы 1,07 1,13 1,36 1,54* 2,20
Астана 0,28 0,32 0,61 0,81* 1,40
Шымкент 0,39 0,44 0,62 0,85* 1,50
Бишкек 0,62 0,76 0,84 0,92* 1,20
Душанбе 0,59 0,58** 0,73** 0,78* 1,00
Ашхабад 0,40 0,60*** 0,85* 0,95* 1,30
* данные текущего статистического учета населения
** данные за 2000 г. и 2010 г. соответственно
*** данные за 1995 г.
Источник: Данные Всесоюзной переписи населения 1989 г., национальных переписей населения Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана и Туркменистана, а также текущего статистического учета населения. Прогноз до 2030 г. рассчитан на основе данных о средних темпах роста населения городов Центральной Азии за 2009–2014 гг.
В среднесрочной перспективе население крупных городов Центральной Азии будет и дальше расти. По прогнозам, к 2030 г. в 7 городах-миллионерах официально будут проживать около 12 млн человек (более 15% населения региона), а в общей сложности с учетом населенных пунктов, расположенных в «зоне притяжения» мегаполисов, – почти 25 млн, т.е. через 15 лет каждый третий житель Центральной Азии будет жить в крупных агломерациях вокруг городов-миллионеров (см. рис. 2).
Рисунок 2.Численность населения крупнейших городов Центральной Азии (1989–2030 гг.), млн человек.
Проблема заключается в том, что урбанизация в целом и формирование мегаполисов в частности – относительно новые явления для Центральной Азии. По данным Всесоюзной переписи населения 1989 г., к моменту распада Советского Союза доля городского населения в центральноазиатских республиках колебалась от 33% (Таджикская ССР) до 57% (Казахская ССР) и была заметно ниже среднего значения по Союзу (66%). В регионе было только два города-миллионера: крупнейший региональный центр Ташкент и Алма-Ата, население которой превысило миллион человек лишь в 1981 г. Большинство горожан, значительную часть которых к концу 1980-х годов составляли «европейцы», проживали в малых и средних городах.
Формирование мегаполисов создает для Центральной Азии сразу несколько политических вызовов. Изменение «этнического баланса»
К концу советского периода все крупные города Центральной Азии (с населением более 350 тыс. человек) были многонациональными центрами, ни в одном из них представители «титульной национальности» не составляли большинство населения[2]. За два десятка лет с момента обретения странами региона независимости этнический состав жителей крупных городов существенно изменился. С одной стороны, произошла «деевропеизация» мегаполисов в результате массового выезда «европейцев», с другой – значительно выросла доля «титульных этносов» за счет мигрантов из сельской местности. Так, доля узбеков в населении Ташкента увеличилась с 44% в 1989 г. до 65% в 2014 г., в то время как доля русских, наоборот, сократилась – с 34% до 18% соответственно; доля казахов в населении Алматы за этот же период выросла с 24% до 56%, а доля русских сократилась с 57% до 30% [3]. Некоторые крупные города стали почти полностью моноэтничными. Например,согласно статистическим данным за 2014 г., 89% жителей Душанбе – таджики, хотя в 1989 г. они составляли лишь 39%. Этот процесс создает сразу несколько проблем.
В странах Центральной Азии, в политической жизни которых важную роль играет фактор этнической, религиозной или клановой солидарности, численность представителей той или иной национальности либо выходцев из определенного региона во многом определяет конфигурацию политической системы.
Судьба национальных меньшинств. Увеличение доли «титульных этносов» в населении мегаполисов не снимает с повестки дня проблему национальных меньшинств.
На протяжении длительного времени представители национальных меньшинств («европейцы», корейцы и др.) играли важную роль в жизни республик Центральной Азии. Они составляли городской средний класс и обеспечивали функционирование промышленности, транспорта, коммунальной инфраструктуры и социальной сферы. В постсоветский период многие из них занялись малым и средним бизнесом и образовали костяк предпринимательского сообщества. Уровень образования и жизни представителей национальных меньшинств достаточно высок. В условиях изменения «этнического баланса» возникает противоречие.
С одной стороны, дальнейшее сокращение численности национальных меньшинств в крупных городах создает серьезные препятствия для устойчивого развития мегаполисов. Они обладают набором компетенций, которые крайне важны для стабильной работы промышленности, транспорта, энергетики и коммунальной системы. Многие из них заняты в системе образования, поддерживая воспроизводство профессиональных кадров, или развивают свой бизнес, создавая новые рабочие места.
С другой стороны, мегаполисы столкнулись с массовым наплывом сельских мигрантов, которые в большинстве своем являются представителями «титульной национальности». К сожалению, значительная часть из них не обладает необходимым уровнем образования и набором компетенций, чтобы найти хорошую работу и полноценно закрепиться в городе. Поэтому они составляют основную массу жителей пригородных «фавел», имеют минимальные доходы и низкое качество жизни. Это приводит к накоплению социальной и межнациональной напряженности, чреватой социальным взрывом. И тогда относительно благополучные национальные меньшинства могут стать привлекательным объектом для гнева народа, выступающего под лозунгами национальной и социальной справедливости.
Велик соблазн использовать региональную идентичность в качестве инструмента мобилизации своих сторонников в политической борьбе, для участия в митингах и демонстрациях, а при необходимости – в беспорядках и вооруженных столкновениях. Наглядный пример – события в Душанбе в 1992 г., которые вылились в гражданскую войну.
Отношения между выходцами из разных регионов. Все страны Центральной Азии, за исключением Казахстана, где формируются три крупных города, сталкиваются с нехваткой альтернативных центров роста. Поэтому в них образуется только один – «столичный» – мегаполис, куда стягиваются мигранты из остальных регионов. В странах Центральной Азии, в политической жизни которых важную роль играет фактор этнической, религиозной или клановой солидарности, численность представителей той или иной национальности либо выходцев из определенного региона во многом определяет конфигурацию политической системы.
В связи с этим возникает противоречивая ситуация. С одной стороны, в центральноазиатских странах политическая власть сосредоточена в основном в руках одного регионального политического клана. Например, в Туркменистане доминируют выходцы из Ахалского велаята, в Таджикистане – из Хатлонской области. С другой стороны, в столичных мегаполисах концентрируются выходцы из разных регионов, в том числе и из тех, чьи кланы недовольны распределением власти. В этих условиях велик соблазн использовать региональную идентичность в качестве инструмента мобилизации своих сторонников в политической борьбе, для участия в митингах и демонстрациях, а при необходимости – в беспорядках и вооруженных столкновениях. Наглядный пример – события в Душанбе в 1992 г., которые вылились в гражданскую войну.
Гипертрофированное экономическое и политическое значение крупных городов
Особенности функционирования политических систем в регионе приводят к гипертрофированному значению столиц.
Управление крупными городами представляет собой сложный и рискованный процесс. Формирование мегаполисов в Центральной Азии – серьезный вызов для региональной стабильности, в первую очередь, по причине гипертрофированного экономического и политического значения крупных городов для стран региона.
Во-первых, большие города – это центры экономической активности. В странах Центральной Азии на их долю приходится 20–30% ВВП. Особо выделяется Бишкек, в котором создается 39% ВВП Кыргызстана, и эта доля, согласно среднесрочному прогнозу социально-экономического развития республики на 2014–2016 гг., будет расти. Во-вторых, особенности функционирования политических систем в регионе (жесткая централизация процесса принятия решений и т.д.) приводят к гипертрофированному значению столиц. За всю постсоветскую историю Центральной Азии ни одна конфликтная ситуация на периферии не привела к смене политического режима в той или иной стране. Так, исламистский мятеж в Андижане (Узбекистан) в мае 2005 г. был быстро и жестко подавлен, несмотря на то, что это было одно из крупнейших выступлений подобного рода на всем постсоветском пространстве, а участники мятежа пользовались поддержкой значительной части местного населения. Массовые беспорядки в декабре 2011 г. в Мангыстауской области, крупнейшем нефтедобывающем регионе Казахстана, были так же быстро пресечены. Напротив, установление контроля над крупнейшим городом страны – столицей – служило важным фактором для победы в политической борьбе и формирования нового режима. Так было во время гражданской войны в Таджикистане и революций в Кыргызстане 2005 и 2010 гг.
Проблема крупных городов обусловливается их ролью в социально-экономической и политической жизни стран Центральной Азии. Руководители центральноазиатских республик направляют значительные ресурсы на поддержание стабильности в этих городах, так как возникающие в них сложности неизбежно несут угрозу стабильному экономическому и политическому развитию государства в целом. При этом остальным регионам уделяется меньше внимания, многие из стоящих перед ними задач не решаются десятилетиями. В связи с этим все больше людей покидают периферию и направляются в мегаполисы, усугубляя ситуацию в них и порождая замкнутый круг проблем.
«Фавелизация» пригородов
В последние годы главной угрозой стабильному развитию крупных городов Центральной Азии стала «фавелизация» их пригородов.
После распада Советского Союза в регионе долгое время отсутствовала грамотная градостроительная политика. В пригородной зоне крупных городских центров в нарушение всех норм огромные участки земли при попустительстве местной администрации либо продавались, либо просто захватывались и застраивались частными домами. В результате с 1980-х годов в республиках Центральной Азии развернулась масштабная стихийная застройка поселков, дачных массивов и сельскохозяйственных земель, прилегающих к крупным городам. Строительство велось без четкого плана и не сопровождалось возведением объектов социальной инфраструктуры, зачастую дома не подключались к инженерным коммуникациям. Новые жилые массивы заселялись выходцами из сельской местности, которые по тем или иным причинам не могли жить в городе. За два десятка лет вокруг большинства крупных городов сформировались обширные массивы новостроек, и их число продолжает увеличиваться. Печальную известность получил «Саманный пояс» вокруг Бишкека – стихийно застроенные жилые микрорайоны, в которых проживает почти треть населения города. Именно его жители принимали активное участие в обеих киргизских революциях и последовавших за ними массовых грабежах. Очевидно, что «фавелизация» порождает целый комплекс социальных и политических проблем.
Стигматизм жизни в «фавелах». Для пригородных поселков характерны низкий уровень жизни, бедность, высокий уровень преступности, отсутствие элементарных коммунальных (питьевая вода, электро- и газоснабжение) и социальных (образование, медицинская помощь) благ. Здесь оседают в основном мигранты из сельской местности, которые в силу недостатка образования и профессиональных навыков не могут найти хорошо оплачиваемую работу и полноценно закрепиться в мегаполисе. Многие из них на годы «застревают» в положении «уже не жители села, но еще не горожане», обзаводятся семьями и транслируют свою «промежуточную» культуру новому поколению, которое вырастает в условиях бедности, необразованности и размытых ценностных ориентиров. Возникающая агрессивная молодежная среда порождает склонность к немотивированной агрессии. Это наглядно проявилось, например, во время беспорядков на концерте Кайрата Нуртаса в Алматы в августе 2013 г.
Социальный протест. Рост численности горожан требует территориального расширения мегаполисов и планирования городского развития. Строительство новых жилых микрорайонов, общественных центров и объектов транспортной инфраструктуры (дороги, мосты и т.д.) наталкивается на проблему пригородов. Большинство из них возводились незаконно, документов на землю и имущество у жителей нет. Возникает вопрос: куда их переселять? Наибольший резонанс получили столкновения местных жителей с полицией в пригородах Алматы «Бакай» и «Шанырак-1» в 2006 г. и «Думан-2» в 2011 г.
Криминал и терроризм. Именно в бедных пригородах мегаполисов криминальные группы и террористы вербуют сторонников. Здесь легко найти укрытие и можно не опасаться серьезных преследований со стороны властей. Крупные города становятся лидерами по количеству совершенных преступлений. Это происходит потому, что в силу более высокого уровня жизни мегаполисы притягивают выходцев из других регионов, которые нередко оказываются вовлеченными в преступную деятельность. Криминал активно сращивается с международными террористическими группами, которые используют вымогательства, грабежи и наркотрафик для получения финансовых ресурсов на подготовку и осуществление терактов. Многочисленные села, поселки и дачные массивы вокруг больших городов – маргинализированные и криминализированные «фавелы» XXI века, в которых зачастую находят убежище экстремисты и террористы, – могут стать мощным инструментом в политической борьбе в странах Центральной Азии. В последнее время в регионе заметно активизировались сторонники «Исламского государства». Примечательно, что недавняя спецоперация против террористов в Бишкеке проводилась не только в центре города, но и в его пригородах.
В обозримой перспективе (10–15 лет) рост крупных городов в Центральной Азии продолжится по нескольким причинам. Первая причина – увеличение численности населения, вторая – аграрное перенаселение. В регионе фактически достигнут минимальный предел площади плодородных земель на одного человека. Значительная часть жителей фактически выталкивается из сельской местности. Третья причина – привлекательность крупных городов как мощных экономических центров и рынков труда. В результате сотни тысяч жителей села вовлекаются в бурные миграционные процессы и устремляются в крупные региональные центры, в первую очередь в столицы. В ближайшее время по-прежнему актуальными будут проблемы инфраструктурного развития крупных городов, так как две трети всей городской инфраструктуры (за исключением Астаны) было построено в советский период.
В целом можно с уверенностью утверждать, что именно от способности властей управлять процессами устойчивого развития крупных городов будет зависеть политическая стабильность в Центральной Азии. Любая серьезная нестабильность в крупных городах региона может повредить интересам России, так как повлечет за собой рост числа беженцев.
Комментариев нет:
Отправить комментарий